Две недели назад подкомитет Парламентской ассамблеи Совета Европы организовал в Париже круглый стол на тему приднестровского урегулирования. Делегация Тирасполя использовала эту возможность, чтобы объяснить необходимость международного признания региона и изложить свою версию истории, согласно которой Молдова, приняв декларацию о суверенитете в 1990 году, фактически отказалась от Приднестровья. Такая трактовка событий, возможно, представляет собой академическое упражнение, но не имеет ничего общего с реальностью, считает содокладчик ПАСЕ по Молдове Эгидиус Варейкис. По его мнению, «решение приднестровского конфликта можно найти не за год, а за неделю, но для этого необходима поддержка Москвы». Интервью содокладчика ПАСЕ корреспонденту Свободной Европы Иоланде Бэдилицэ.
Свободная Европа: Г-н Варейкис, вы — один из наиболее опытных содокладчиков по Молдове в Парламентской ассамблее Совета Европы. Что думаете вы о расхождениях в политике президента страны и правительства, об их таком разном подходе к проблемам, связанным с будущим Молдовы?
Эгидиус Варейкис: Очевиден определенный уровень непонимания в поисках решения, выгодного для всех причастных сторон. В Конституции Молдовы нет крайне важного элемента, который мог бы помочь найти решение. В качестве примера я бы привел мою страну — Литву. И у нас бывают ситуации, когда президент не подписывает закон, и, несмотря на это, парламент может его принять.
Мне не совсем понятно, что значит «нейтральная страна». Нейтральная – по отношению к кому? К Румынии, Украине?
На этот случай Конституция оговаривает, что если президент в указанный срок не промульгировал закон, то это может сделать спикер после соответствующей доработки документа в парламенте. В молдавской Конституции такого положения нет, что порой осложняет дело. Поэтому я бы посоветовал пересмотреть законодательные рамки.
Другая проблема кроется в полномочиях президента и парламента. Как известно, в парламентской стране глава государства лишен широких полномочий. Мы убедились, что, когда подходы президента и парламента уж слишком отличаются, деятельность этих двух институтов осложняется до предела.
Но если президент не будет упорствовать в своих идеях, а парламент не будет по умолчанию считать, что глава государства постоянно ошибается, их взаимодействие может наладиться. Это вопрос взаимопонимания. Президенту не помешало бы чуть больше уравновешенности, он должен одинаково ко всем относиться и исходить из того, что правительство — результат демократического процесса, – и поддерживать его, а не воевать с исполнительной властью.
Такая ситуация наблюдается во многих странах бывшего социалистического лагеря. Например, в Польше или Румынии. В таких случаях без благожелательности не обойтись, иначе всегда будут проблемы.
Свободная Европа: Г-н Варейкис, поскольку вы упомянули Литву, поговорим немного о членстве этой страны в НАТО. Известно, что недавно в Кишиневе открылось бюро связи НАТО. Ваша страна граничит с Россией, и, несмотря на это, вступила в Альянс. У Молдовы общей границы нет, но Кишинев побаивается и предпочитает оставаться неприсоединившимся государством. Решительность Литвы на чем основана? На что вы рассчитывали?
Эгидиус Варейкис: Путь Литвы к независимости начался 30 лет назад. Когда людей спрашивали 25 лет назад, что необходимо сделать для счастливой Литвы, все говорили, что для более организованной экономики надо присоединиться к ЕС, а для повышения безопасности — вступить в НАТО. И, естественно, поддерживать хорошие отношения с соседями, вне зависимости от политических систем.
Приднестровский конфликт уникален. Да, есть миротворцы, но можно без особых проблем перейти так называемую границу
С Россией у нас общая граница небольшой протяженности. Присоединение Литвы к НАТО было долгим процессом. Тогда меня нередко спрашивали, не пугает ли соседство с Россией, если Литва станет членом НАТО. И мой ответ всегда был отрицательным. В 90-е годы линия соприкосновения НАТО с Россией находилась на норвежской границе. И эта была самая безопасная и лучше всех организованная граница с Россией.
Что касается Молдовы, мне не совсем понятно, что значит «нейтральная страна». Нейтральная – по отношению к кому? К Румынии, Украине? Скорее, Молдова обладает статусом нейтралитета в отношении военных организаций.
Литва же не может представить себя вне НАТО, с Альянсом мы чувствуем себя в безопасности: военное присутствие НАТО придает нам уверенности и на суше, и в воздухе. Это создает определенный баланс сил в регионе. Так что НАТО для Литвы – момент определяющий и однозначно положительный.
Свободная Европа: Два года назад, когда в ПАСЕ был создан подкомитет по замороженным конфликтам, его председатель г-н Шеннах говорил, что приднестровский конфликт — самый легкоразрешимый, и что не пройдет и года, как решение будет найдено. Почему, если это так легко, решение так и не найдено?
Эгидиус Варейкис: Решение приднестровского конфликта можно найти не за год, а за неделю. Но для этого необходимо согласие страны, у которой нет общих границ с Молдовой. Нужно согласие Москвы. Но политической воли, увы, нет, и нет желания выработать план, который привел бы к разрешению конфликта.
Приднестровский конфликт уникален. Если сравнить его с другими конфликтами — от Нагорного Карабаха до Южной Осетии — можно заметить, что в Приднестровье не существует «линии фронта». Да, есть миротворцы, силы по поддержанию мира, но можно без особых проблем перейти так называемую границу с одного берега Днестра на другой.
Цена непризнания составляет 5% от ВВП, и эту цену должно платить Приднестровье
Можно сказать, что этот замороженный конфликт отличается мирным характером, и что люди привыкли жить так. Многим это нелегко понять. Когда Молдова выступает на соревнованиях – это одна страна, когда речь идет о паспортах граждан – это две страны, или даже три. Это мирный конфликт, но он вне закона, так как речь идет о регионе, непризнанном международным сообществом.
Приднестровцы отдают себе в этом отчет и пытаются придумать новую историю. Недавно я прочитал так называемую историю, написанную приднестровцами, согласно которой регион никогда не входил в состав Молдовы, а напротив, Молдова присоединилась к Приднестровью в 1940-м году!
Полемика полемикой, порою она даже бывает интересной, но это может завести Бог знает куда. Поэтому лучше принять реальность и исходить из сложившейся ситуации.
А реальность эта дорого обходится Молдове. Цена непризнания региона составляет 5% от ВВП, и эту цену должно платить Приднестровье. Кто платит? Те, кто работает и производит добавленную стоимость. Политика вообще удовольствие не из дешевых, и для этой части Молдовы было бы лучше не бросать денег на ветер. Но … такова пока политическая ситуация.
